Элегантное решение (4)

[ryukavai]

Автор оригинала: giraffeter
Оригинал: An Elegant Solution
Пэйринг и персонажи: Лань Чжань/Вэй Ин /Не Минцзюэ
Размер: 21/21 (завершен)
Жанры: AU, Fix-it
Предупреждения: ООС
Другие метки: Брак по договоренности, секс втроем - М/М/М, все живы.
Примечание: секта=клан

1. Разрешение на перевод получено, идет обсуждение площадки на которой перевод будет выкладываться (автор вновь пропала).
2. Беты нет. Буду рада помощи.

Глава 4: Облачные Глубины

Лань Цижэнь говорит “хм”, поглаживает бороду и хмурит брови. Затем поднимает бровь на Лань Ванцзи, вздыхает, затем снова говорит “хм” и еще больше хмурит брови, но, что важно, он не против брака между Лань Ванцзи и Не Минцзюэ.

Лань Цижэнь говорит “хм”, поглаживает бороду и хмурит брови. Затем поднимает бровь на Лань Ванцзи, вздыхает, затем снова говорит “хм” и еще больше хмурит брови, но, что важно, он не против брака между Лань Ванцзи и Не Минцзюэ.
В конце концов он соглашается на ухаживания, и Не Минцзюэ официально приглашают в Облачные Глубины, чтобы обсудить условия потенциальной помолвки. Лань Сичэнь предлагает также пригласить Вэй Усяня, чтобы Лань Цижэнь мог убедиться, что совместное влияние Не Минцзюэ и Лань Ванцзи смогут удержать Старейшину Илина от демонического культивирования. Когда Лань Ванцзи пытается расспросить своего брата о том, почему Вэй Ин приглашен, Лань Сичэнь одаривает его нежной, веселой улыбкой и не отвечает. Лань Ванцзи подозревает, что его брат сделал это для него.
Ванцзи крайне раздражен, что для него необычно, и он не может понять, почему. Ему требуется большая часть дня, чтобы понять, что он очень, очень нервничает из-за встречи с обоими своими возлюбленными.
Не Минцзюэ попросил его руки. В тот момент это было безумно романтично, но в то же время действительно сбивало с толку. Должен ли Лань Ванцзи считать себя помолвленным с ними обоими? Он находит эту идею возбуждающей (до такой степени, что его бросает в пот, если он слишком много об этом думает), и он не знает, как себя вести, когда мужчина предложил тебе брак, потому что ты влюблен в его жениха. На самом деле они никогда это не обсуждали.
Он поцеловал Вэй Усяня. Вэй Усянь держал его за руку, и мысль о том, что они могут быть вместе, что его сердцу, не придется разбиваться на миллион кусочков и быть похороненным в глубине холма, была настолько ошеломляющей, что Лань Ванцзи поцеловал его еще до того, как понял, что делает. Надеется ли Вэй Усянь, что Ванцзи снова поцелует его во время уже этого визита? Согласится ли Не Минцзюэ с этим? Захочет ли Не Минцзюэ поцеловать его самого? Эти мысли выматывают, и Лань Ванцзи в конце концов решает вообще не думать об этом, пока не встретится с ними обоими. Он много медитирует, проводит много времени в холодном источнике и безуспешно старается не вспоминать о поцелуях.
В день прибытия Лань Ванцзи обнаруживает, что прогуливается с Не Минцзюэ по дорожкам из белого гравия в Облачных Глубинах. Лань Сичэнь и Вэй Усянь идут на достаточном расстоянии позади них. Сцена была бы очень живописна, если бы жених Лань Ванцзи не объяснял мрачным, тихим тоном то, что в конце концов он сойдет с ума и умрет ужасной смертью от искажения ци.
“Я хотел, чтобы ты знал это до того, как будет поставлена окончательная точка”, - говорит Не Минцзюэ. - ”Если это ... изменит твое .... Если ты откажешься, я пойму".
Лань Ванцзи молчит и переваривает только что полученную информацию. Надвигающаяся смерть Не Минцзюэ это не та тема, которую он был готов обсуждать в ходе этого визита. Он не совсем уверен, о чем обычно говорят люди, когда за ними ухаживают, но у него такое чувство, что не о неизбежной смерти одного из женихов.
“Клан Не, конечно, будет продолжать обеспечивать вас после моей смерти. Вас обоих.
“Ты сказал Вэй Ину?”
“Сичэнь сейчас рассказывает ему об этом”.
Лань Ванцзи оглядывается через плечо туда, где Вэй Усянь прогуливается с Лань Сиченем, вертя флейту в своих ловких пальцах. Это покзывает, что он глубоко задумался. Затем Вэй Усянь поднимает на него глаза, и их взгляды встречаются. Вэй Ин серьёзен. Он слегка кивает Лань Ванцзи.
“Так вот почему Сичэнь играет для тебя Песню Ясности”. Это не вопрос.
“Да", - говорит Не Минцзюэ. - “Он и ... он и Лянь Фан Цзунь любезно согласились играть для меня, когда смогут. К сожалению, у меня нет собственного музыкального таланта", - добавляет он немного печально.
“А как же Не Хуайсан. Почему он не играет?”
“Он не знает”.
“Он разозлится, когда узнает”. Если бы Лань Сичэнь собирался умереть, Лань Ванцзи захотел бы знать. От одной мысли об этом у него сводит живот.
Не Минцзюэ вздыхает. “Я расскажу ему когда-нибудь потом. Мне придется. Просто... пока нет.” Он прочищает горло.
“Я надеялся, что ты сможешь выучить Песню Ясности и, возможно, будешь играть ее для меня после того, как мы поженимся. При условии, что ты... все еще хочешь этого брака?”
Лань Ванцзи не нужно оглядываться на Вэй Усяня, чтобы узнать его мнение. Вэй Ин при любом раскладе позаботится о Не Минцзюэ и не бросит.
”Хорошо". - Он думает о стопках партитур гуциня в своих комнатах.
“Песня Ясности удержит твою ци от дальнейшего отклонения, но она не может исправить существующее положение. Со временем ваша ци будет становиться все более возмущенной".
"Я знаю. Это профилактика, а не лекарство. Но это даст мне больше времени".
“Мн.” - Лань Ванцзи озабоченно кивает. - “Я изучал теорию музыкального воздействия. Возможно, существует более эффективное лечение”.
“Ванцзи ...” - Голос Не Минцзюэ ужасно нежный.
“Мне нужно будет провести дополнительные исследования".
“Ванцзи". Он останавливается, кладя руку на плечо Лань Ванцзи. Не Минцзюэ всегда был добр к Лань Ванцзи. Эту его сторону видят не многие, и это всегда ощущается как подарок.
“Это проблема, которая преследует мою секту на протяжении многих поколений. Это цена, которую мы платим за власть, которой обладаем. Нет никакого лекарства. Я смирился с этим.” - Он проводит большим пальцем по плечу Лань Ванцзи, посылая теплую дрожь по его телу.
“В любом случае", - говорит Не Минцзюэ, возобновляя прогулку, - "я не хочу, чтобы это повисло острым мечем над всем визитом. Я с нетерпением ждал возможности провести с тобой время. Я просто хотел, чтобы ты знала, прежде чем мы продолжим обсуждение брачного контракта.”
Лань Ванцзи слушает только вполуха. “Мне нужно будет провести дополнительные исследования”, - снова говорит он.
Не Минцзюэ качает головой и бормочет что-то, заканчивающееся “Лани”, но продолжает идти рядом с ним.

~*~

“Хуайсан не знает”, - говорит Лань Сичэнь. - “Я знаю, что Чифэн-Цзюнь скрывает это от брата. Было бы лучше, если бы ты пока держал все в секрете".
Вэй Усянь крутит свою флейту, его разум лихорадочно работает. Он смотрит на две фигуры, идущие впереди них. Спина Лань Ванцзи идеально прямая, как всегда. Низкий гул голоса Не Минцзюэ, едва слышный на ветру.
“Почему ты говоришь мне это сейчас?”
“Чтобы избавить Чифэн-Цзюня от необходимости повторять это дважды”, - отвечает Лань Сичэнь, его голос такой же ровный и холодный, как если бы они обсуждали погоду или какую-нибудь смесь горькой зелени, от которой пересыхает язык и которая будет приготовлена на на ужин.
“Я знаю, что союз с Цинхэ Не имеет жизненно важное значение для Юньмэн Цзян. Я не сомневаюсь, что ваша свадьба пройдет так, как планировалось. И все же мне жаль, что ты так рано овдовеешь.”
Вэй Усянь не знает, что на это ответить. Он знает, что его отношение к смерти иное, чем у большинства людей. Он знает, что не может сказать, что на самом деле все в порядке, Цзэу-цзюнь, потому что я уже мертв. Я умер, когда меня бросили в Курганы, и теперь я призрак. Все не так уж плохо. Он понимает, что это не то, что можно говорить людям, хотя в данном случае он чувствует, что это может немного успокоить Лань Сичэня относительно перспективы предстоящего вдовства Вэй Усяня.
Впереди Лань Ванцзи поворачивается и оглядывается через плечо, встречаясь взглядом с Вэй Усянем. Знание о проклятии Не Минцзюэ тяжело лежит в его взгляде. Вэй Усянь слегка кивает ему, и Лань Ванцзи поворачивается к их общему жениху.
Этот короткий взгляд успокаивает и подбадривает Вэй Ина. Для них так было всегда. До войны, когда они искали Иньское железо им было легко найти друг друга — в темном лесу, в переполненной комнате, в море марионеток — им достаточно было посмотреть друг на друга и они оба понимали, что делать дальше. Во время Аннигиляции Солнца Вэй Усянь периодически останавливался и искал Лань Ванцзи на поле боя, чтобы убедиться, что его друг все еще стоит, и каждый раз Лань Ванцзи тоже искал его. Сейчас то же самое. Это провильно, так и должно быть. Это успокаивает.
“Я знаю, что Не Минцзюэ надеется, что вы будете утешением для Не Хуайсана после его ухода", - говорит Лань Сичэнь. Он делает изящную, сдержанную паузу. - “Я же надеюсь, что ты будешь утешением и для моего брата”.
Вэй Усянь снова смотрит на Лань Ванцзи. В ярком солнечном свете Вэй Усянь может видеть едва заметные очертания ног Лань Ванцзи, когда они двигаются на фоне белого шелка его одежд. Он думает о теплом прикосновении губ Лань Ванцзи.
“Я сделаю все, что в моих силах”, - говорит он. Поняв, что Лань Сичэнь смотрит на него, он быстро нацепляет лихую улыбку. - “Я могу быть очень утешительным для скорбящих! Я знаю все лучшие панихиды, и я обещаю не подниматься на крышу, чтобы выпить, пока Лань Чжань не ляжет спать”.
Лань Сичэнь прочищает горло.
“Это опустошит его, если он потеряет вас обоих. Мне было бы значительно легче, если бы я знал, что вы немного подумали о нашем последнем разговоре.”
Флейта застывает в руке Вэй Усяня. Лань Сичэнь имеет в виду их разговор в Юньмэне, когда Ванцзи пришел умолять Вэй Усяня вернуться с ним. Когда говорил, что Стигийская Тигриная Печать опасна для тела и разума. Он, конечно, не знал, не мог знать, что у Вэй Усяня просто нет выбора, кроме как использовать её.
"Возвращайся со мной в Гусу", - снова и снова повторял Лань Чжань.
Мир решил, что Вэй Усянь - это что-то опасное, что-то, что нужно контролировать, и это единственная причина, по которой Не Минцзюэ женится на нем. Он не может позволить себе забыть об этом. Возвращайся со мной в Гусу. Оказывается, все, что потребовалось, - это жизни 50 человек, поставленные на карту, чтобы Вэй Усянь засунул голову в петлю.
Впереди Не Минцзюэ ненадолго останавливается и кладет руку на плечо Лань Ванцзи. Они действительно хорошо смотрятся вместе, оба гордые, честные мужчины, плечи прямые, глаза ясные. Вэй Усянь знает, что он уродливое, извращенное существо по сравнению ними, и если бы не секта Илин, он, возможно, уже отошел бы в сторону, чтобы позволить им быть вместе.
В отличие от Вэй Усяня, у Не Минцзюэ все еще есть золотое ядро и нет живого культиватора, у которого было бы больше опыта общения с призраками и возмущенной энергией, чем у Старейшины Илина. Лань Сичэнь сказал, что нет лекарства от проклятия сабли клана Не, но опять же, не было лекарства и от потерянного золотого ядра, а Вэй Усянь преодолел это препятствие за считанные дни. Ему нужно поговорить с Вэнь Цин. Цзэу-цзюнь прав - Лань Ванцзи не должен потерять Не Минцзюэ.
“Я буду осторожен”, - говорит он Лань Сичэню, потому что мужчина, похоже, ожидает ответа, и это лучшее, что может сделать Вэй Усянь. Он осторожен, и ему все лучше удается контролировать энергию обиды и Стигийскую Тигринную Печать. Он собирается прожить долгую жизнь.
Вкус Лань Ванцзи все еще остается на его губах. Прикосновение рук Не Минцзюэ все еще ощущается его спиной. Он хочет сохранить их обоих, даже если он их не заслуживает. Он сможет это исправить. Он постарается все исправить, и, возможно, ему не придется потерять ни одного из них.
“Цзэу-цзюнь", - медленно говорит он, - "пока я здесь, разрешено ли мне будет воспользоваться библиотекой?”

~*~

Лань Цижэн проводит совещание с другими Старейшинами Секты по каким-то важным вопросам. Условия помолвки и брака Лань Ванцзи с Не Минцзюэ будут обсуждаться завтра. Лань Сичэнь извиняется и уходит. Его присутствие необходимо на совещании. Он оставляет Лань Ванцзи под бдительным оком Лань Чжи, хмурого ученика Лань, на несколько лет старше Лань Ванцзи. Не Минцзюэ догадывается, что это какой-то дальний родственник.
Вэй Усянь поспешно кланяется им троим.
“Не беспокойтесь. Я не буду вам докучать”, - говорит он. - “Я подумал, что пока я здесь, мне необходимо посетить библиотеку. Прогуляюсь, вспомню молодость," - добавляет он, бросая веселый взгляд на Лань Ванцзи.
Глаза Лань Ванцзи слегка расширяются, но он ничего не говорит. Не Минцзюэ предполагает, что за этим взглядом кроется какая-то история. Он надеялся, что Вэй Усянь пойдет с ними, что они втроем смогут провести некоторое время вместе. Хотя, возможно, Вэй Усянь прав — Не Минцзюэ официально здесь для общения с Лань Ванцзи и должен уделить время именно ему, особенно когда вся большая семья Лань рядом, чтобы наблюдать за ними.
“Чуть не забыл”, - говорит Не Минцзюэ, вытаскивая сверток и передавая ее Вэй Усяню. - “Хуайсан дал мне это и велел передать тебе”.
"Что это?" - спрашивает Вэй Усянь, вертя в руках что-то, завернутое в бумагу.
“Я понятия не имею. Он взял с меня обещание не открывать его. Он сказал, что ты сам скажешь мне, что это, если захочешь”.
Вес и форма заставляют Не Минцзюэ предположить, что это книги, но Не Хуайсан также вполне способен замаскировать посылку, чтобы она выглядела как что-то другое, если он захочет. На самом деле это может быть что угодно, особенно, если эта штука маленькая.
Вэй Усянь улыбается загадочной, игривой улыбкой.
“Возможно я скажу тебе, что это, а возможно и нет”.
Лань Ванцзи и Лань Чжи умудряются одинаково закатить глаза. Вэй Усянь хихикает и неторопливо уходит. С большим усилием Не Минцзюэ удается не смотреть его задницу. Повернувшись к Лань Ванцзи, он видит, что Второй Нефрит Лань не прилагает таких усилий. Он чувствует еще одно сожаление, что Вэй Усянь решил не проводить с ними вторую половину дня, просто чтобы Не Минцзюэ мог посмотреть, как он заводит Лань Ванцзи.
Когда Вэй Усянь исчезает из виду, Лань Ванцзи поворачивается к Не Минцзюэ, его красноречивые брови слегка приподнимаются, как бы говоря: "Что теперь?"
“Хангуан-цзюнь”, — вежливо говорит Не Минцзюэ, - “Я видел твое мастерство владения мечом во время войны - я думаю, что мы почти равны. Если хочешь, я подумал, что было бы забавно провести несколько спаррингов.”
По мнению Не Минцзюэ, спарринг - это один из самых приятных способов познакомиться с другим культиватором. Он дает представление о том, как соперник думает, как решает проблемы и его подход к культивированию. Лучше всего то, что не требуется разговаривать, так что Лань Ванцзи, как думает Не Минцзюэ, тоже найдет это приятным способом скоротать время.
Лань Ванцзи кивает.
“Хорошо”.
“Я бы хотел переодеться в более подходящую одежду”. - Не Минцзюэ указывает на тяжелую официальную ханьфу, которую он надел, чтобы официально поприветствовать Лань Цижэня и Старейшин секты этим утром.
“Всретимся на тренировочной площадке через полчаса. Вас это устраивает?” - спрашивает он Лань Чжи, запоздало осознав свою оплошность.
“В это время не должно быть никаких занятий на тренировочной площадке", - сухо отвечает Лань Чжи.

Тренировочная площадка Облачных Глубин представляет собой приятную, окруженную деревьями поляну на некотором расстоянии от основных зданий. Не Минцзюэ всегда любил спарринги здесь. Весело тренироваться на траве, а не на утоптанной грязи тренировочного двора Нечистой Юдоли, а тень обеспечивает приятную прохладу во время передышек между занятиями.
Лань Ванцзи сменил более изысканную шелковую верхнюю одежду, которую он носил этим утром, на повседневную одежду ученика Лань. Каким-то образом он все еще держится с видом отличника, его походка такая размеренная и достойная, как будто он прибыл на официальный банкет, а не на дружеский спарринг. Не Минцзюэ задерживается на мгновение, чтобы просто посмотреть, как он приближается, восхищаясь его тонкой талией и длинными ногами, широкими плечами, солнце выделяет золотистые блики на его коже и иссиня-черные - на блестящем водопаде его волос. Не Минцзюэ был бы первым, кто признал бы, что Лань Сичэнь не зря лидер в списке самых красивых молодых господ в мире совершенствования, но он готов поспорить, что тот, кто составил этот список, никогда не видел Лань Ванцзи при солнечном свете.
Лань Чжи устраивается под деревом с многострадальным видом и достает книгу. Очевидно, он не чувствует необходимости пристально следить за ними, когда они спаррингуют.
“Ты бы предпочел начать с тренировочных клинков?” - официально спрашивает Не Минцзюэ, указывая на стойку с деревянными клинками.
Лань Ванцзи не отвечает, просто слегка приподнимает бровь, один уголок его губ приподнимается, в его глазах веселье и вызов в равной мере.
Не Минцзюэ чувствует внезапную глубокую потребность ответить на этот вызов способами, которые клан Лань, без сомнения, счел бы неуместными.
“Что ж, значит настоящие клинки”, - говорит он вместо этого, обнажая Басю и пытаясь притвориться, что его колени не ослабли на мгновение.
Они занимают исходные позиции. Не Минцзюэ знаком с боевым стилем Лань после многих лет спарринга с Лань Сичэнем и другими учениками Лань во время посещений Облачных Глубин. Их стиль отстраненный, думающий. Они предпочитают экономить движения, особенно поначалу, пока выискивают слабые стороны своих противников. Не Минцзюэ решает сначала немного сдержаться, чтобы дать Лань Ванцзи шанс привыкнуть сражаться с более тяжелой саблей. В конце концов, это дружеский поединок.
Но, когда начинается бой, у Не Минцзюэ вообще не остается времени на размышления — все, что он знал о стиле боя Лань, рассыпается в прах. Лань Ванцзи его удивляет с самого начала.
Он сосредоточен, он наблюдает, он, конечно, сохраняет движения, но при этом, каждый удар расчетлив. Он использует удивление Не Минцзюэ и продвигается вперед, заставляя Не Минцзюэ сделать шаг назад, пока он пытается перестороить свой подход. Не Минцзюэ блокирует, парирует, снова блокирует, прежде чем он смог, наконец, продвинуться вперед, отказавшись от плана сдерживаться. Лань Ванцзи прогибается под саблей, его движения плавны, как у танцора, и он снова бросается вперед. Он быстрый. Быстрый и безжалостный, солнечный свет отражается от Бичэня, когда он нападает на Не Минцзюэ шквалом быстрых движений, его лицо совершенно сосредоточено.
Не Минцзюэ безумно нравится этот бой. Он рад такому противнику.
Используя работу ног, Не Минцзюэ, наконец, смог заставить Лань Ванцзи защищаться, заставляет его отступить с пути сабли. Не Минцзюэ снова наносит удар. Лань Ванцзи наклоняется назад, его туловище почти параллельно земле, волосы касаются кончиков травы, тело - одна идеальная прямая линия от подбородка до колен. Не Минцзюэ не настолько одурманен, чтобы потерять концентрацию на битве, но часть его разума сохраняет этот образ, чтобы насладиться им позже. Он снова атакует, и, как это ни невероятно, но Лань Ванцзи уже стоит прямо, а Бичэнь готов блокировать его. Раздается оглушительный лязг. Не Минцзюэ наблюдает, как рука Лань Ванцзи с мечом поглощает силу удара, даже не дернувшись.
Ученики секты Не сосредотачивают свои тренировки на силе, на наращивании мышечной массы и обучении ее использования, но Лань Ванцзи силен почти сверхчеловеческой выносливостью, которая приходит от многочасовых стоек на руках и удержания меча в вытянутых руках, пока они не рухнут. Лань Ванцзи парирует Бася без каких-либо признаков усилий. Он едва начал потеть.
Оттолкнувшись от него, Не Минцзюэ делает несколько шагов назад. Они кружат друг вокруг друга, каждый расчитывает свой следующий шаг. Не Минцзюэ смеется и, встретившись взглядом с Лань Ванцзи, видит такой же веселый, вызывающий взгляд.
Лань Ванцзи не единственный, кто быстр. Не Минцзюэ делает ложный выпад, а затем бросается к нему, застигая врасплох. Однако преимущество лишь кратковременное, Лань Ванцзи вращается, прыгает и пролетает над головой Не Минцзюэ, приземляясь позади него. Это было ошибкой, думает Не Минцзюэ, уже разворачиваясь и одновременно размашисто атакуя, надеясь оттолкнуть своего противника назад. Неожиданно вместо этого Лань Ванцзи скользит вперед. Он опускает рукоятку своего меча на запястье Не Минцзюэ, быстрым, решительным движением, которое вызывает мгновенную боль в руке Не Минцзюэ, и он роняет саблю, даже не осознавая этого. Мгновением позже клинок оказывается у его горла.
“Я сдаюсь", - ухмыляясь, говорит Не Минцзюэ. Лань Ванцзи одаривает его легкой торжествующей улыбкой и убирает Бичэнь обратно в ножны.
Они стоят там мгновение, переводя дыхание. Вблизи солнечный свет придал теплый золотистый оттенок карим глазам Лань Ванцзи. Прядь волос упала ему на лицо, его щеки раскраснелись от напряжения. Так редко можно увидеть его таким, помятым, расслабленным, доступным. Не Минцзюэ внезапно ничего так не хочется, как прикоснуться к нему.
Он бросает взгляд на Лань Чжи. Их сопровождающий все еще сидит прямо под деревом, по—видимому, поглощенный своей книгой, и подходит ближе к Лань Ванцзи, не прикасаясь к нему. Он знает, что Лань Ванцзи не любит, когда к нему прикасаются без предупреждения. Лань Ванцзи пристально смотрит ему в глаза.
“Я бы очень хотел поцеловать тебя прямо сейчас”, - признается Не Минцзюэ.
Лань Ванцзи изучает его с задумчивым видом. “Хорошо”.
Подняв одну руку к подбородку Лань Ванцзи, Не Минцзюэ сближает их лица. Глаза Лань Ванцзи закрываются. Не Минцзюэ делает паузу, чтобы насладиться моментом перед поцелуем, прикосновением дыхания Лань Ванцзи к его губам, слегка улыбаясь, когда он прижимается губами к Лань Ванцзи.
Целоваться с Вэй Усянь было весело, в том смысле, что поцелуй похож на Вэй Усяня: веселый, сочный, головокружительный и немного чересчур, в хорошем смысле. Поцелуй Лань Ванцзи серьезен, так же, как серьезен Лань Ванцзи: обдуманный, почти благоговейный. Его губы постепенно смягчаются. Не Минцзюэ целует его нежно, посасывая верхнюю губу, затем нижнюю, наслаждаясь крошечным, почти неслышным вздохом, который это вызывает. Когда он отстраняется, глаза Лань Ванцзи широко раскрыты и серьезны.
“Кхм”. - Лан Чжи шумно прочищает горло. Он все еще хмуро смотрит в свою книгу, но переворачивает страницу с большой силой. Шелест бумаги громко раздается в неподвижном воздухе.
Смеясь, Не Минцзюэ делает шаг назад, наклоняясь, чтобы поднять Басю.
“А теперь", - говорит он. - “Покажи мне, как ты проделал этот обезоруживающий маневр”.

~*~

Одна из лучших сторон того, чтобы быть гостем в Облачных Глубинах, а не приглашенным учеником, заключается в том, что никто не ожидает, что Вэй Усянь встанет в 5 утра. К тому времени, когда солнце будит его, уже середина утра, и его шея сильно затекла от слишком жесткой кровати в комнате для гостей.
“Твердый матрас способствует здоровому сну, Вэй Ин", - бормочет он себе под нос глубоким, похожим на Лань Ванцзи голосом, одеваясь. “Ну, я сплю в пещере, и мое каменное ложе удобнее, чем эта кровать, Лань Чжань”, - парирует он воображаемому Лань Ванцзи.
У него урчит в животе. Спать - это хорошо, но он пропустил завтрак, а завтрак всегда был наименее ужасной едой дня в Облачных Глубинах. Будучи студентом, он не раз выпрашивал закуски у кухонного персонала. Он надеяться, что его вспомнят, и ему не придется начинать все с нуля.
Однако, распахнув дверь в свои комнаты, он обнаруживает, что в подобном подхалимаже нет необходимости: кто-то оставил за его дверью накрытую крышкой тарелку с вареными клецками и парой ароматных пирожных с османтусом. Быть гостем намного лучше, чем быть учеником.
Вэй Усянь ест свой завтрак — клецки холодные и немного застывшие, но полезные, пирожные такие же вкусные, какими он их помнил. Затем он размышляет о своем дне. Накануне он провел довольно продуктивный день в библиотеке Облачных Глубин. Тексты по музыкальному воздействию при отклонений ци были на удивление скудными. Он нашел только пару, и оба были довольно примитивными. Тем не менее, у него появилось более четкое понимание основ их создания, поэтому он может начать возиться с некоторыми возникшими идеями.
Значительно большим удовольствием, чем его поиск информации, было зрелище того, как Лань Цижэнь придумывает предлоги, чтобы зайти в библиотеку или пройти мимо окон и посмотреть на него. Каждый раз Вэй Усянь пытался сесть прямо и принять позу послушного и прилежного ученика, как бы говоря: видишь, какой я теперь тихий и уважительный, почему бы тебе не захотеть, чтобы твой племянник вошел в тот же клан, что и я? И каждый раз взгляд Лань Цижэня становились все более и более подозрительным, пока Вэй Усянь не подумал, что он может взорваться от сдерживаемого смеха.
Но это было вчера, и Вэй Усянь не уверен, что хочет провести еще целый день в библиотеке. Не Минцзюэ будет вести переговоры с Лань Цижэнем и Лань Сичэнем большую часть дня, уточняя детали брака с Лань Ванцзи. Если бы Вэй Усянь вернулся в Курганы, он, вероятно, провел бы день эксперементируя. Он начал бы набрасывать композиции, чтобы примерить их на Не Минцзюэ. Но взгляды с широко раскрытыми глазами, которые ученики Лань бросали на Чэньцин с тех пор, как он прибыл, намекают, что Старейшина Илин, играющий на своей демонической флейте, это не совсем то зрелище, к которому окружающие отнесутся с пониманием.
Он надеется, что с сектой все в порядке. Вэнь Цин пришлось, практически, столкнуть его с холма, чтобы заставить уйти. Вэнь Нин наконец пришел в сознание и восстановил двигательные функции. Вэй Усянь чувствует себя немного лучше, покидая секту, зная, что есть тот, кто способен защитить оставшихся на горе.
Он полагает, что мог бы провести день, прогуливаясь по старым местам своей юности или, по крайней мере, тем, которые Вэни не сожгли дотла (даже библиотека, место его наказания, пахла совсем не так, дымом и новыми досками, а не старой книжной пылью и неодобрением, как раньше). Он хотел бы, чтобы Не Хуайсан был здесь, чтобы повеселиться вместе с ним.
Мысль о Не Хуайсане напоминает Вэй Усяню о посылке, которую дал ему Не Минцзюэ, которую он не успел открыть накануне. Он выуживает её из-под стола и разворачивает. Как и предполагал Вэй Усянь по размеру и форме пакета, это связка книг, перевязанная лентой. На вершине стопки лежит записка, написанная элегантным почерком Не Хуайсана: "Мы никогда не будем говорить об этом."
Он не должен удивляться, что это порнография, учитывая кто это прислал. Два тома рисунков, эротический роман в дешевом переплете и текст, который кажется более... поучительным по своей природе. Все это с участием только мужчин. Его будущий шурин прислал ему целую стопку порно с обрезанными рукавами.
Вэй Усянь смеется, звук яркий и громкий в его тихой комнате. Это классика Не Хуайсана - беспокоиться о том, что Вэй Усянь не будет знать, что делать со его старшим братом в их первую брачную ночь, и решать эту проблему одновременно осмотрительно и весело. Это очень мило, но вряд ли необходимо. Вэй Усянь, возможно, никогда раньше не занимался сексом с мужчиной, но он почти уверен, что понимает общую идею.
Все еще смеясь, он открывает одну из книг с рисунками. Он переворачивает несколько страниц. Улыбка медленно сходит с его лица. Понимание механики - это одно, но эти картины искусны и изобретательны. Он... он не может представить, что сделает это с Не Минцзюэ. Или... это.
А затем включается воображение, которое у Вэй Ина всегда было на высоте. Он представляет себя распростертым на коленях Не Минцзюэ, голова откинута на плечо Не Минцзюэ в экстазе, когда тот медленно входит в него. Он представляет себя стоящим на коленях, чтобы взять Не Минцзюэ в рот. Он представляет большие руки Не Минцзюэ на своих бедрах, в волосах, на своем члене, он представляет, как Не Минцзюэ наклоняет его над столом или прижимает к стене и берет его, снова и снова. Почти рассеянно он опускает руку на свой напрягшийся член, поглаживая его через льняные брюки, когда переворачивает страницу.
На следующей картинке трое мужчин.
Реальность этого поражает его, как удар молнии, и внезапно он представляет себе Лань Ванцзи. Лань Ванцзи смотрит на него сверху вниз, скользя своим членом мимо ожидающих губ Вэй Усяня. Затем его фантазия меняется: голова Лань Ванцзи откидывается назад, обнажая тонкую нежную кожу его горла, когда Не Минцзюэ входит в него сзади. Красивые руки Лань Ванцзи обхватывают член Вэй Усяня, безжалостно доводя его до оргазма, его лицо спокойно и сосредоточенно. Вэй Усянь может видеть это, он может чувствовать это, он может, блядь, попробовать это на вкус.
Мастурбация не запрещена в Облачных Глубинах, хотя чрезмерная похоть запрещена. Секта Лань, похоже, относится к этому так же, как к еде и сну: биологическая функция, которой нужно заниматься с минимумом суеты и, по мнению Вэй Усяня, с минимумом удовольствия. Правила секты Лань действительно предлагают воздерживаться от эякуляции, вместо этого направляя эту энергию на создание своей ци, но Вэй Усянь все равно не имеет золотого ядра. Он развязывает шнурок на брюках, когда раздается стук в дверь. Ну конечно. Он захлопывает книгу и поспешно натягивает одежду на свою эрекцию и делает глубокий вдох.
“Кто там?”
“Вэй Ин?” - он слышит знакомый низкий голос, спрашивающий снаружи.
Лань Чжань. Это Лань Чжань. Ладно, все в порядке. Он справится с этим. Ему просто придется... подумать о чем-нибудь другом.
Цветы.
Снег.
Лань Цижэнь.
Последнее помогает.
“Входи”, - его голос звучит только немного сдавленно. Он справится с этим.
Лань Ванцзи открывает дверь и останавливается на пороге. Он, как обычно, в белом, на воротнике и рукавах виднеется бледно-голубая нижняя мантия, изящная вышивка облаками спускается по его мускулистой груди. Вэй Усянь не может с этим справиться. Как он должен вести беседу с безупречным, Лань Ванцзи, когда, в его воображении, этот человек только что совершал развратные действия с Вэй Усянем и Не Минцзюэ одновременно? Его эрекция, которая уже начала спадать, снова возвращается к жизни. Его сердце стучит в ушах.
Он одаривает Лань Ванцзи яркой, дружелюбной улыбкой. Просто будь нормальным. Просто будь нормальным.
“Лань Чжань!" - восклицает он, осознавая, что становится ярко-красным. - “Как дела? Входи”.
“Возможно, мне не следует заходить”, - говорит Лань Ванцзи, останавливаясь в дверях. - "Я не думал, что ты будешь... без сопровождения”.
“О, я думаю, что все в порядке”, - беззаботно говорит Вэй Усянь. - “Официально Не Минцзюэ нами ухаживает за нами, а не мы друг за другом, так что я не думаю, что нам неприлично оставаться наедине”.
“Мн.” - Лань Ванцзи кивает, затем входит, закрывая за собой дверь, и опускается на колени за столом рядом с Вэй Усянем. Когда он садится, в воздухе ощущается легкий аромат сандалового дерева. В последний раз, когда Вэй Усянь была с ним наедине, они поцеловались. Вэй Усянь концентрируется на дыхании и почти совсем не думает о том, чтобы провести языком по плоскому животу Лань Ванцзи.
“Тебе понравилось вчерашнее посещение библиотеки?” - спрашивает Лань Ванцзи после короткого неловкого молчания.
Вэй Усянь кивает. Библиотеки. Отличная тема.
“Я был удивлен тем, как мало было текстов по теории музыкального воздействия. Я думал, что с акцентом секты Лань на музыкальной технике у вас будет больше ресурсов по этому вопросу".
Лань Ванцзи смотрит вниз на стол, его рот слегка кривится в усмешке.
“Это я виноват. Большинство наших более продвинутых текстов и партитур находятся в Цзинши. Я изучал их с... - он поднимает взгляд на Вэй Усяня, затем снова опускает. - "...С войны", - тихо заканчивает он.
“Ах, Лань Чжань”, - говорит Вэй Усянь, качая головой. - “Ты согласился на брак с Не Минцзюэ только для того, чтобы играть для меня на гуцине когда захочешь?"
Лань Ванцзи встречается с ним взглядом. “Да”, - говорит он без колебаний.
Вэй Усянь фыркает. Все относятся к Лань Ванцзи так, словно он какой—то ледяной принц, отвергающий чуства. Они просто не способны услышать его тонкую иронию, и это позор. Лань Ванцзи забавен, когда ты научился его слышать.
“Я надеюсь, что это не единственная причина”, - говорит Вэй Ин.
Едва заметное пожатие плечами.
“Я так же буду заботься о Не Минцзюэ, и я верю, что он тоже позаботится обо мне”. - Глаза Лань Ванцзи смотрят на него, теплые и обеспокоенные. - “Но я, действительно, готов пойти на все, чтобы помочь тебе”.
Вэй Усянь напоминает себе, что Лань Ванцзи его друг и, что Лань Ванцзи заботится о нем. Ванцзи не виноват в том, что не знает, почему его помощь не принесет никакой пользы.
“Мне не нужна помощь, Лань Чжань", - протестует он. - “Я же сказал тебе, что у меня все лучше получается контролировать темную энергию”.
Лань Ванцзи опускает взгляд и смотрит на свои руки. Вэй Усянь любит руки Лань Ванцзи, маленькие мозоли от гуциня на его пальцах, ногти, сглаженные в идеальные овалы. Он вспоминает, каково было держать руку Лань Ванцзи в своей, и горечь покидает его так же быстро, как и появилась.
“Как думаешь, мы можем помочь Не Минцзюэ?” - спрашивает Вэй Усянь, меняя тему разговора, как бы предлагая мир. - “Песня ясности ..."
“Этого недостаточно", - соглашается Лань Ванцзи. - “У меня есть несколько идей, которые я надеялся обсудить с тобой, если будет время, пока ты здесь”.
“У меня нет ничего, кроме времени”, - говорит Вэй Усянь. - “Моя главная цель здесь, кажется, состоит в том, чтобы показать твоему дяде, что у меня не выросла вторая голова и я не начал пить кровь невинных, и я думаю, что я достиг этого”.
Лань Ванцзи тихо выдыхает. Вэй Усянь уверен, что это смех. - “Твоя сдержанность достойна восхищения”.
“Спасибо, Лань Чжань", - протягивает Вэй Усянь. - “Это приятно, когда твои усилия оценены”.
“Что ты читаешь?” - спрашивает Лань Ванцзи, указывая подбородком на стопку книг Не Хуайсана.
Вэй Усянь решает вспомнить молодость. Он пододвигает книгу, которую просматривал, когда Лань Ванцзи постучал в его дверь через стол. “Посмотри сам".
Он ожидает, что Лань Ванцзи вскочит, брызгая слюной от возмущения, и, возможно, швырнет книгу через всю комнату. Но Лань Ванцзи уже не 16 лет. Он просто открывает книгу, говорит “Понятно” и снова закрывает ее. Его покрасневшее лицо и уши - единственный признак того, что у него вообще есть какая-то реакция.
“Это то, что было в посылке, которую прислал мне Не Хуайсан”, - сладко говорит Вэй Усянь. - “Я думаю, он беспокотся, что я не буду знать, что делать в свою первую брачную ночь”.
Лань Ванцзи слегка поджимает губы. Ясно, что он думает об идеях Не Хуайсана.
“Тебя... это беспокоит?” - спрашивает он, смотря на обложку книги, а не на Вэй Усяня.
Вэй Усянь пожимает плечами.
“Не совсем. У меня не было возможности попрактиковаться раньше, а книги очень, э-э, информативны". - Ему приходит в голову мысль: стал бы Лань Ванцзи, с его замкнутым воспитанием, бояться собственной брачной ночи? - “А ты? Переживаешь? Я мог бы оставить книгу тебе, если бы это..."
“Не нужно”, - говорит Лань Ванцзи напряженным голосом, его лицо все еще красное. - “В библиотеке Облачных Глубин есть несколько текстов на эту тему. Я знаю", - добавляет он тихим голосом, - "как это происходит между мужчинами”.
"Что?" - Это новость для Вэй Усяня. - “С каких это пор в библиотеке Гусу есть такие книги? Я провел много времени в этой библиотеке, и я никогда их не видел”. - Он огорчен и, даже, немного возмущен. - “Я думал, порнография запрещена в Облачных Глубинах”.
“Все верно", - говорит Лань Ванцзи, указывая взглядом на книгу между ними, - "но эротическая литература, медицинские тексты и рекомендации по семейной гармонии - нет. Мой дядя считает благоразумным удалить такие тексты из библиотеки до начала лекций для приглашенных учеников. Он считает, что они оказывают негативное влияние на способность студентов сосредотачиваться”.
Вэй Усянь очень хочет просмотреть эти книги сейчас.
“Лань Чжань", - поддразнивает он, - "ты так злился на меня за то, что в библиотеке я показал тебе порно, но в то же время ты бегал в ту же самую библиотеку за всеми "трактатами" с обрезанными рукавами, которые ты мог прочитать”.
Когда-нибудь Вэй Усянь поймет, как Лань Ванцзи может слегка пошевелив бровью, каким-то образом идеально передать, что ты идиот.
Внезапно Вэй Ин осознает, что у него будет достаточно возможностей изучить каждое слово, выражение и движение Лань Ванцзи. У них будет один и тот же муж, они будут жить в одном доме. Большую часть времени, что он знал Лань Ванцзи, казалось, что каждое их взаимодействие было чревато срочностью, с ощущением, что у них не будет достаточно времени вместе. Теперь же у них будет это время. До конца их жизни, которая на самом деле может быть длиннее, чем Вэй Усянь предполагал.
Я люблю тебя, думает Вэй Усянь, зачарованно глядя на правую бровь Лань Ванцзи. А ты любишь меня?
“Почему ты поцеловал меня, Лань Чжань?” - Он сам не знает, почему вдруг задает этот вопрос. - “Я имею в виду, когда мы виделись в последний раз”.
Лань Ванцзи моргает, выглядя озадаченным. Он долго смотрит на Вэй Усяня. Это достаточно долго достаточно долго, чтобы Вэй Усянь уже почти сказал "забудь об этом" и перевел тему на, что-нибудь другое.
“Я должен был пойти с тобой", - наконец говорит Лань Ванцзи.
Вэй Усянь не знает, что это значит. Лань Ванцзи отвечает на его вопрос или меняет тему?
«О чем ты? Когда?”
“На дороге Цюнци. Тебе не следовало делать это в одиночку”.
«Что? Я... о чем ты говоришь? Ты не мог пойти со мной. Я не... я никогда не думал, что ты пойдешь со мной, мне это даже в голову не приходило. Это разрушило бы твою жизнь, я бы никогда не попросил тебя об этом.”
“Ты моя родственная душа", - серьезно говорит Лань Ванцзи. - “Я должен был поддержать тебя”.
Его родственная душа. Вэй Усянь смотрит ему в глаза, ясные, спокойные и полные глубокой, простой привязанности.
“Лань Чжань", - говорит Вэй Усянь, чувствуя, как его лицо расплывается в широкой улыбке, не в силах это остановить. - “Ты никогда не ищешь легких путей?” - Он смеется, наклоняясь, намереваясь запечатлеть целомудренный, дружеский поцелуй на щеке Лань Ванцзи.
Лань Ванцзи поворачивает голову. Их губы соприкосаются.
Мягкие, губы Ванцзи такие мягкие, мягче, чем все, к чему когда-либо прикасался Вэй Усянь. Они мягко двигаются и головокружительный трепет поднимается из живота Вэй Усяня. Они целуются, по-настоящему целуются, медленно, нежно, осторожно и до боли сладко. Он прижимается ближе, и Лань Ванцзи наклоняется к нему, прижимая руку к затылку Вэй Усяня.
Картины, которые он только что так живо представил себе, Лань Ванцзи, обнаженный и готовый на все, смешиваются в его сознании с реальностью. Вэй Усянь стонет и скользит языком в открытый, податливый рот Лань Ванцзи. Лань Ванцзи резко вдыхает через нос и целует его в ответ еще сильнее, его зубы царапают губу Вэй Усяня.
Вэй Усянь не может, да и нехочет останавливаться. У него кружится голова, он дрожит, его губы опухают. Он притягивает Лань Ванцзи ближе и еще ближе, пока Лань Ванцзи не опрокидывает их обоих на пол. Тело Лань Ванцзи безумно горячее. Грудь к груди, стройное, мускулистое бедро Лань Ванцзи зажато между его бедрами. Вэй Усянь поднимает голову с пола, чтобы снова поцеловать Лань Ванцзи, позволяя своим рукам гладить лопатки Лань Ванцзи. Мягкие слои шелка скользят по подвижным мышцам спины Лань Ванцзи.
Звук, который вырывается из горла Лань Ванцзи, едва слышен. Он оставляет последний болезненный, поцелуй-укус на губах Вэй Усяня и начинает целовать челюсть, а затем горло. Сердце Вэй Усяня бьется так быстро, что он чувствует его в груди, в кончиках пальцев, в пульсирующем твердом, ноющем члене.
Язык Лань Ванцзи исследует горло Вэй Ина. Мозоли от гуциня касаются кожи, когда Лань Ванцзи распахивает ханьфу, прокладывая путь для дальнейшего исследования. Вэй Усянь чувствует, как эрекция Лань Ванцзи настойчиво упирается ему в бедро. Он приподнимается, чтобы прижаться плотнее к Лань Ванцзи. Лань Ванцзи задыхается и глубоко вонзает зубы в нежную плоть там, где шея Вэй Усяня встречается его плечом. Острая боль пронзает насквозь. Вэй Ин издает низкий звук и поднимает голову, чтобы снова поцеловать Ванцзи.
Он снова приподнимает бедра, и Лань Ванцзи прижимается к нему своими бедрами, грациозно прижимая их тела друг к другу. Пальцы ног Вэй Усяня прижимаются к полу. Он думает, что мог бы кончить вот так, просто от трения, от теплого дыхания Лань Ванцзи на его губах. Он заставляет себя дышать, даже когда Лань Ванцзи головокружительно целует его.
Когда они, наконец, отрываются друг от друга, Лань Ванцзи смотрит на него сверху вниз, грудь вздымается, губы ярко красные. Вэй Усянь чувствует, как их сердца бьются в унисон.
"Мы должны...” - Лань Ванцзи закрывает глаза и с трудом сглатывает. Он скатывается с него и садится. - “Мы должны остановиться”.
“Почему?”, - протестует Вэй Усянь, тоже садясь. Его член такой твердый, что причиняет боль. Его одежда вся перекошена, все еще полуоткрыта на груди. Он наблюдает, как глаза Лань Ванцзи останавливаются на его обнаженной коже.
Лань Ванцзи прерывисто выдыхает и протягивает руку, чтобы поправить украшение для волос.
“Потому что мы не женаты?” - спрашивает Вэй Усянь, сам делая глубокий вдох.
Лань Ванцзи делает паузу. Он бросает на Вэй Усяня долгий, настороженный, уязвимый взгляд.
“Ты помолвлен с Не Минцзюэ", - говорит он через мгновение.
“Как и ты”, - указывает Вэй Усянь. - “Я почти уверен, что он не будет возражать”, - добавляет он с лукавой улыбкой.
“И все же", - говорит Лань Ванцзи. - "Я бы предпочел... подождать”.
Сейчас он кажется полностью спокойным, хотя тонкий шелк его мантии не скрывает того факта, что, по крайней мере, некоторая его часть не совсем успокоилась. Он садится прямо, скрещивает ноги и опускает руки на колени.
Вэй Усянь изумленно смотрит на него.
“Пожалуйста, скажи мне, что ты не собираешься начать медитировать прямо сейчас”.
“Это лучший способ перенаправить избыток энергии ян”, - говорит Лань Ванцзи, закрыв глаза.
Под избытком энергии ян Лань Ванцзи, должно быть, подразумевает яростный стояк, думает Вэй Усянь. С притворным вздохом он тоже принимает позу для медитации. Это не принесет ему никакой пользы, но если Лань Ванцзи не планирует оставлять его в одиночестве, то это лучший вариант Вэй Усяня для борьбы с его собственной "избыточной энергией ян". Может быть, он даже сможет немного вздремнуть.

~*~

Не Минцзюэ бывал в Облачных Глубинах с тех пор, как был маленьким ребенком. Иногда визит затягивался на несколько недель. Он и Лань Сичэнь были друзьями и доверенными лицами уже более 20 лет. Он знает, что Лань Цижэнь может быть строгим и бескомпромиссным, но Не Минцзюэ всегда хорошо ладил с этим человеком. Он был хорошим студентом во время лекции для приглашенных. Он знает, что Лань Цижэнь хорошо к нему относится. Он всегда считал этого человека чем-то вроде своего дяди. Не Минцзюэ практически является частью семьи.
Гусу Лань печально известны тем, что с ними трудно вести переговоры из-за их жесткой, бескомпромисной позиции. Он не раз сталкивался с этим в качестве Лидера Секты. Тем не менее, он прибыл в Облачные Глубины со знанием того, что все участники переговоров заботятся о Лань Ванцзи и хотят, чтобы он был счастлив. Обсуждение их брачного соглашения не должно затянуться и должно пройти относительно легко.
Садясь за стол переговоров, Не Минцзюэ понимает, что он ошибся.
В глазах учителя Ланя нет и следа уважения или одобрения. У него такое каменное лицо, как будто Не Минцзюэ зеленый ученик, которого только что поймали, когда он бежал по белым гравийным дорожкам Облачных Глубин. Теплый, сострадательный Лань Сичэнь исчез, оставив на своем месте только Цзэу-цзюнь — военного генерала, старшего брата—защитника, лучшего культиватора в мире со стальным взглядом. Не Минцзюэ имел неосторожность попросить о самой драгоценной вещи в жизни этих людей, и, судя по выражению их лиц, его предложение их не впечатлило.
Переговоры длятся весь день, прерываемые только едой, съеденной в ледяном молчании. Если бы Не Минцзюэ не был уверен, что Лань Ванцзи действительно этого хочет (а Лань Сичэнь, по крайней мере, знает, что хочет, а это значит, что рано или поздно переговоры завершаться подписанием документов), он мог бы поднять руки, списать все это как убыток и вернуться в Цинхэ Не. Как бы то ни было, он все равно близок к тому, чтобы сделать это несколько раз в течение дня.
Несмотря на то, что Не Минцзюэ берет Лань Ванцзи в качестве мужа, а не наложника, Лань Цижэнь, похоже, расстроен тем, что Не Минцзюэ сначала женится на Вэй Усяне. Это значит, что Лань Ванцзи будет иметь статус только второго мужа. Не Минцзюэ не может отложить свою свадьбу с Вэй Усянем и сначала жениться на Лань Ванцзи, потому что политическая ситуация вокруг их брака требует поторопиться. Убеждение Лань Цижэня в том, что Лань Ванцзи никогда не будет на вторых ролях или будет обязан каким-либо образом подчиняться Вэй Усяню, и выработка соглашения на этот счет занимает два часа.
Цзэу-цзюнь холодный и строгий, его невозможно прочитать. Его вежливая улыбка никогда не дрогнет, но каждый раз, когда они близки к достижению соглашения, он высказывается и это отбрасывает переговорщиков на первоночальные позоции.
“Тебе это нравится, не так ли”, - обвиняет его Не Минцзюэ, когда они делают перерыв на обед.
“Я не понимаю, что ты имеешь в виду, Чифэн-Цзюнь”, - спокойно говорит Лань Сичэнь, но его глаза на мгновение вспыхивают весельем.
И так весь день.
Наконец, после того, как Не Минцзюэ согласился на несколько торговых уступок, которые были не в интересах Цинхэ Не, и дважды чуть не вцепился в бороду Лань Цижэня, Лань Сичэнь спокойно отмечает, что приближается комендантский час, и предлагает им прерваться на ночь, дабы возобновить обсуждение утром. Не Минцзюэ желает им спокойной ночи и, спотыкаясь, выходит.
Он не идет прямо в свои комнаты в гостевых покоях (комнаты, ближайшие к Лань Сичэню, комнаты, в которых он жил с девяти лет, черт возьми). Сначала ему нужно прогуляться, подышать свежим горным воздухом и проветрить голову.
Это прекрасная ночь, луна не закрыта облаками над ним, воздух с едва заметной кислинкой, восхитительно освежающий после того, как весь день был заперт в маленькой комнате с двумя непокорными Ланями. Он лениво бесцельно прогуливается между зданиями.
“Тссс”, - слышит Не Минцзюэ откуда-то поблизости. Он останавливается, оглядываясь вокруг. Никого нет, все ученики Лань уже разошлись по своим комнатам на ночь.
“Тссс", ” снова слышит он. Смотрит вверх, а там, растянувшись на крыше ближайшего к нему здания, лежит Вэй Усянь.
Не Минцзюэ не удивен. У Вэй Усяня есть кошачья привычка карабкаться на ближайшую крышу. Когда он впервые посетил Нечистую Юдоль, несколько лет назад, Не Минцзюэ слышал, что Вэй Усянь однажды ночью даже спал на крыше.
Он улыбается своему жениху, который улыбается в ответ и легко спрыгивает вниз, чтобы встать перед ним.
“Чифэн-Цзюнь", - говорит Вэй Усянь, делая быстрый поклон. - “Как прошел твой день?”
Не Минцзюэ трет глаза, пытаясь придумать ответ, который не содержал не нормативную лексику по отношению к их хозяевам.
Вэй Усянь смеется. “Вижу, что замечательно.”
“Мне нужно выпить”, - признается Не Минцзюэ. Жаль, что ближайший алкоголь находится в городе Цайи.
На лице Вэй Усяня появляется хитрое выражение.
“Возможно, я смогу вам в этом помочь”, - говорит он. - "Никаких обещаний, но... пойдем". Он идет в сторогу дальнего леса.
Не Минцзюэ знает, что ему следует остановиться. Куда бы ни направлялся Вэй Усянь, если там есть алкоголь, это контрабанда, не говоря уже о том факте, что Не Минцзюэ действительно не должен шнырять ночью по лесу наедине с энергичным и таким желанным Вэй Усянем. Но это был очень долгий день, и перспектива вернуться в свою комнату в одиночестве, чтобы выпить немного теплой воды и заснуть на своей каменной плите, именуемой кроватью, слишком угнетает.
Вэй Усянь ведет его вглубь леса. Когда несколько оставшихся огней от зданий исчезают позади них, он достает талисман, который светится тусклым, неземным голубым светом, достаточно ярким, чтобы осветить их путь, не привлекая внимания.
“Это ты изобрел?” - спрашивает Не Минцзюэ.
“Мм-хмм", ” рассеянно подтверждает Вэй Усянь, оглядываясь вокруг. - “Вот сюда".
“Мы всегда пробирались сюда, когда я был в Гусу приглашенным учеником”, - вспоминает Не Минцзюэ, пробираясь сквозь подлесок позади него.
«Правда?»
“О, да. Если в одном месте собралось множество подростков, естественно, что некоторые из них будут ускользать на свидания при каждом удобном случае”.
“Я не помню, чтобы что-то подобное происходило, когда я был здесь”.
Не Минцзюэ фыркает. “По словам Хуайсана, это бывало и во времена вашей учебы".
"В самом деле? А кто?”
“Я не знаю, тебе придется самому спросить его”. - Он думает о полной неспособности Вэй Усяня обращать внимание на что-либо еще, когда Лань Ванцзи рядом. - “Ты, наверное, был слишком, э-э, занят, чтобы замечать".
"Это...” - Вэй Усянь кривится. - “На самом деле, это, справедливо”.
Они прибывают к месту назначения: толстому, искривленному старому дереву с характерным раздвоенным стволом. Вэй Усянь вручает ему светящийся талисман и начинает копаться в корнях дерева. В конце концов, он издает небольшое торжествующее “ах!” и вытаскивает ветхую, покрытую грязью коробку.
“Моя старая заначка все еще здесь”, - поет он, открывая коробку, чтобы показать четыре бутылки "Улыбки императора", спрятанные внутри.
“Как долго это здесь находится?” - спрашивает Не Минцзюэ, принимая бутылку.
“Ммм... четыре года?” - Вэй Усянь подмигивает ему. - “Я несколько неожиданно покинул Гусу. Не могу поверить, что это все еще здесь.”
Он достает бутылку и весело произносит тост за Не Минцзюэ, делая большой глоток. Сбежавшая капля спиртного скатывается по его подбородку, по линии челюсти. Половина разума Не Минцзюэ осознает, что они действительно не должны быть наедине. Другая половина представляет, как он проводит языком по дорожке этой капли.
Не Минцзюэ прислоняется спиной к дереву, потягивая вино из своей бутылки. Оно такое же изысканная, как и всегда, его вкус стал более нежным тпосле четырех дополнительных лет выдержки в лесу.
“Чем ты занимался, пока мы здесь? Надеюсь, тебе не было слишком скучно.”
Вэй Усянь смеется. Трудно сказать в тусклом свете талисмана, но Не Минцзюэ кажется, что Аэй Ин, покраснел.
“Ах... вчера я провел вторую половину дня в библиотеке, проводя исследования, а сегодня я... немного почитал и... обсудил теорию музыки с Лань Чжанем”.
“Какое прилежание”. - Не Минцзюэ слишком хорошо изучил своего младшего брата, чтобы не распознать серьезные пробелы в истории, но он ценит, что Вэй Усянь прилагает усилия, чтобы не лгать ему.
“О да, я образцовый ученик”, - фыркает Вэй Усянь, слегка высовывая язык между зубами и выгибая брови, глядя на Не Минцзюэ. Он такой чертовски милый. Все, что Не Минцзюэ может сделать, это прислониться к дереву, потягивать свое вино и наблюдать за ним.
Они разговаривают и пьют, пока первые бутылки почти не заканчиваются.
“Еще по одной?” - Предлагает Вэй Усянь. Он наклоняется, чтобы поднять коробку, а Не Минцзюэ всего лишь слабый мужчина, и, конечно, его нельзя винить за то, что он наблюдает, как распахивается ворот одежды Вэй Усяня, когда тот наклоняется.
Он хмурится. У Вэй Усяня, похоже, большой синяк на плече, прямо под воротом.
“Ты ранен?” - спрашивает он.
Вэй Усянь выпрямляется, выглядя смущенным.
«Что?»
Не Минцзюэ протягивает руку и большим пальцем опускает воротник Вэй Усяня, подходя ближе, чтобы осмотреть синяк. Прекрасный предлог прикоснуться к жениху.
“Прямо здесь”.
"Ой! Нет", - поспешно говорит Вэй Усянь. - “Нет, все в порядке”.
Он снова поднимает воротник, чтобы прикрыть отметину, и отводит взгляд. Недоверчиво приподняв бровь, Не Минцзюэ складывает руки на груди и ждет.
“Ну...” - Взгляд Вэй Усяня метнулись к нему, а затем снова в сторону. Он делает глубокий вдох. - “Лань Чжань заходил ко мне сегодня в комнату", - вздыхает он.
Не Минцзюэ сначала не понимает, а потом ...
Он снова протягивает руку, снова опуская воротник Вэй Усяня, обнажая мягкую бледную плоть его шеи. Отметина темнеет на коже. Вэй Усянь сглатывает, и Не Минцзюэ чувствует, как мышцы горла движутся под его рукой.
“Ты злишься?” - тихо спрашивает Вэй Усянь.
Его женихи получали удовольствие друг от друга, пока он весь день торчал в комнате для совещаний с Лань Цижэнем. Возможно, ему следовало бы разозлиться. Не Минцзюэ проводит большим пальцем по укусу, оставленному Лань Ванцзи и представляет строгие бледные губы Лань Ванцзи на атласной коже Вэй Усяня, вздохи удовольствия Вэй Усяня, ностойчивость Лань Ванцзи. Возбуждение струится по нему, как расплавленная река. Он бросается вперед, прижимая Вэй Усяня к дереву позади себя.
“Нет", - выдыхает он. “Я не злюсь”.
Он обхватывает лицо Вэй Усяня руками и целует его неистово, жадно. Любая мысль, которая могла у него возникнуть о том, чтобы вести себя медленно и нежно со своим женихом, была стерта мыслью о том, что Лань Ванцзи уже прикасался к Вэй Ину. Губы Не Минцзюэ сейчас там, где раньше были губы Ванцзи.
Вэй Усянь стонет и предлагает себя Не Минцзюэ и тот не отказывается. Не Минцзюэ посасывая и кусая его губы, его язык, представляет, что он может попробовать вкус не только Вэй Усяня, но и Лань Ванцзи. Вэй Усянь хнычет и извивается рядом с ним, выгибаясь в каждом обжигающем поцелуе, его дыхание стало быстрым и неглубоким.
Не Минцзюэ оставляет беспорядочные поцелуи на тонком горле Вэй Усяня. Когда он вонзает зубы в синяк, который уже оставил Лань Ванцзи, Вэй Усянь издает тихий, потрясенный звук. Его руки сжимают плечи Не Минцзюэ.
“Прикоснись ко мне", - задыхается Вэй Усянь, его голос стал грубым. Он прижимается всем своим гибким телом к Не Минцзюэ, позволяя тому почувствовать его стояк.
”Прикоснись ко мне, пожалуйста, я хочу, чтобы ты..."
Снова прижимая его к стволу дерева, Не Минцзюэ подчиняется, проводит руками по телу Вэй Усяня от плеча до бедра, снова целует его, глубоко и грязно. Вэй Усянь стонет и притягивает голову Не Минцзюэ ближе, чтобы укусить его за мочку уха, за уголок челюсти.
“Черт”, - бормочет он, его дыхание горячее и влажное на шее Не Минцзюэ, - “Черт, мне было так чертовски жарко весь день”.
Нетерпеливо он хватает Не Минцзюэ за руку и опускает ее ниже. Не Минцзюэ понимает намек и нащупывает член сквозь одежду.
“Черт", - снова выдыхает Вэй Усянь, прижимаясь к руке Не Минцзюэ.
Не Минцзюэ наполовину сошел с ума от желания. Он хочет, чтобы Вэй Ин кончил прямо здесь, вот так, просто чтобы посмотреть на его лицо и услышать звуки, которые он издает. Это была бы не первая тайная дрочка, свидетелем которой стал этот лес, далеко не первая и, вероятно, не последняя. Мысли об этом, однако напоминают ему, что он больше не подросток. Он взрослый и Лидер Секты. Он здесь, чтобы ухаживать за другим мужчиной, семья которого была бы крайне недовольна, узнав, чем Не Минцзюэ занимается прямо сейчас. Вэй Усянь горяч, он плавится под руками Не Минцзюэ, но это их первый раз. Не Минцзюэ практически уверен, что это, в принципе, первый опыт Вэй Усяня. Лес не самое лучшее место для этого.
Иногда быть взрослым - это самое худшее.
С сожалением он убирает руку с того места, где Вэй Усянь нетерпеливо прижимается к ней. Вэй Усянь издает протестующий звук, и Не Минцзюэ снова целует его, на этот раз нежнее, слаще. Он делает глубокий вдох, пытаясь успокоить свое бешено колотящееся сердце.
“Мы должны вернуться”, - шепчет он в открытый, тяжело дышащий рот Вэй Усяня. - “Уже поздно”.
Вэй Усянь изумленно смотрит на него в тусклом свете. “Ты, должно быть, шутишь”.
Не Минцзюэ делает шаг назад, поправляя свою одежду.
"Мне жаль. Поверь мне", - добавляет он, глядя на Вэй Усяня, восхитительно растрепанного, с распухшими губами, прислонившегося к дереву, - "мне очень жаль. Но я должен думать о твоей репутации.”
В отчаянии подняв глаза к небу, Вэй Усянь откидывает голову назад и ударяется о дерево. “Я Старейшина Илин", - говорит он. - “Я думаю, что моей репутации уже ничего не повредит”.
“И все таки”, - возражает Не Минцзюэ, качая головой. - “Вспомни, почему тебе нужен наш брак” - шутит он.
Как только слова произнесены, Не Минцзюэ понимает, что что он выбрал не те слова. Вэй Усянь выпрямляется, пелена спадает с его глаз. “Правильно", - говорит он. Его губы все еще влажные и блестящие. - "Конечно. Как я мог забыть?”
Он поправляет свою одежду.
"Прости меня за превышение полномочий, Чифэн-Цзюнь”.
“Я тебя обидел?” - спрашивает Не Минцзюэ.
“Все в порядке”. - Голос Вэй Усяня ровный. - “Ты прав, мы должны вернуться".
Не Минцзюэ убирает прядь волос с лица Вэй Усяня, вглядываясь в его глаза, которые ничего не выражают. Он думает о своем будущем муже, лазающем по крышам, как кошка, возможно, Вэй Усянь также разделяет нежелание кошки сообщать всему миру, что она ранена. Он старается, чтобы его голос звучал мягко.
“Я просил тебя не лгать мне".
Вэй Усянь сжимает челюсть.
“Иногда я забываю, что ты делаешь это только в качестве одолжения моей семье” - . Он качает головой. - “Мне не следовало забываться. Все в порядке", - добавляет он, - "я благодарен вам за все”.
“Хотя, я делаю это в качестве одолжения вашей семье”, - медленно говорит Не Минцзюэ, пытаясь понять, что имеет в виду Вэй Усянь. - “Это не значит, что я не хочу тебя. Ты достоин большего, чем лишиться девственности у какого-то дерева."
“Лишиться девственности", - повторяет Вэй Усянь, закатывая глаза. - “Кто-нибудь, спасите меня от всех этих благородных мужей".
Не Минцзюэ предполагает, что это относится не только к нему, но и Лань Ванцзи. Он задается вопросом, что именно произошло между ними ранее. Что бы это ни было, похоже, это оставило Вэй Усяня таким же неудовлетворенным. Лань Ванцзи где-то сейчас пинает себя уверен Не Минцзюэ. Как уверен и в том, чем он сам займется, как только ляжет спать один.
Взяв Вэй Усяня за талию, Не Минцзюэ подходит и наклоняется, чтобы прошептать ему на ухо.
“Ты стоишь большего, чем какая-то возня в лесу”. - Он позволяет своим губам едва касаться кожи Вэй Усяня. Вэй Усянь дрожит.
“В первый раз, когда я заставлю тебя кончить", - обещает Не Минцзюэ, - "это будет в постели”.
Он целует нежную кожу под ухом Вэй Усяня.
“Ну и как я теперь должен вернуться в свою комнату? Что мне теперь делать?” - протестует Вэй Усянь, но он снова смеется.
“Ты справишься", - уверяет его Не Минцзюэ. - “По крайней мере, тебе не нужно просыпаться в 5 утра, чтобы второй день подряд на тебя орал Лань Цижэнь”.
“Точно.”
Вэй Усянь берет две оставшиеся бутылки Улыбки Императора и кладет их в карман, не потрудившись предложить Не Минцзюэ, который уверен, одну из них он точно заслужил за то, что так резко положил конец их свиданию. Вэй Усянь ведет их обратно к главным зданиям, и на этот раз Не Минцзюэ не утруждает себя тем, чтобы отводить взгляд от прекрасной задницы своего жениха.